Казалось бы, в 21 веке люди уже дошли к
пониманию ценности прав человека. И каждый знает, что имеет право на свободу
голоса, защиту своих интересов и право выбора. Выбора того, как жить в родной
стране, в том числе.
Наверное, каждый гражданин Беларуси ждал этого 9 августа с нетерпением и
напряжением. Но даже самые печальные варианты не предполагали такого отношения
власти к своим гражданам. За происходящими событиями после 9 августа наблюдала
вся Беларусь и мир. Такой жестокости по отношению к мирным протестам не может
оправдать ничто. Но народ вышел и будет выходить до тех пор, пока наше право на
голос, на выбор не будут уважать. Мы
достойны жить в стране, где жизнь человека — это ценность.
Мы будет заявлять еще громче, что мы за страну без насилия, пока наши
требования не удовлетворять. Активисты АБФ также участвовали в протестах и
митингах. К сожалению, некоторым довелось непросто. Они на себе прочувствовали,
как власть впадает в крайность и только применение насилия и жестокости находит
истиной в последней инстанции.
Мы начинаем рубрику “Истории задержанных активистов АБФ”.
Прочитайте, как девушек заставляли раздеваться догола, как парням не давали пить и держали в помещениях без проветривания.
Виталий (Гродно)
ОМОН: “Если вас, свиней, не паковать, то вы будите сжигать магазины”
9 августа в районе 21:00 мы с подругой шли на Советскую площадь на мирную акцию в поддержку нашего кандидата, там уже было много автозаков и бусов с ОМОНом. Люди просто хлопали и просили силовиков положить оружие. Затем ОМОН выстроился и начал идти на людей. Люди становились в цепочку солидарности и снова просили силовиков положить оружия взывая на их совесть, напоминая, что они давали присягу в защиту белорусского народа. Все наши просьбы были проигнорированы и началась «зачистка». ОМОН ломанулся на людей с дубинками и газом, они задерживали всех, били всех.
Что касается нас, то мы решили использовать проверенную тактику и спокойным шагом уходить. За спиной я услышал крики ОМОНа : «ВЫ ТРОЕ, СТОЯТЬ». Меня заломали, начали бить дубинкой по спине и ногам, закинули в бус, били дубинками и орали «ГОЛОВУ ВНИЗ, ОТКЛЮЧИЛ ТЕЛЕФОН!».
При этом мы не сопротивлялись при задержании. Подруга спросила «Зачем вы применяете насилие?», на что было сказано: «Если вас, свиней, не паковать, то вы будите сжигать магазины». Нам пришлось отключить телефоны, так как психическое давление с их стороны было очень сильным.
Нас выпихнули, заломали и повели во внутренний двор Тюрьмы №1 г.Гродно. Приподняв глаза, я увидел ужасную картину: огромное количество людей, которое стоит у стены с поднятыми руками, 1\3 с разбитыми головами. У одного парня была серьезно разбита голова, он просил о медицинской помощи, но ему лишь говорили «Захотел перемен? Получай!». Мы простояли у стены с поднятыми руками, которых ты уже не чувствовали около 40 минут. Затем нас заводили на осмотр вещей. Это было под пихания и издевательства ОМОНа. Нам сказали выкладывать всё с сумок, снимать ремни и шнурки, раздеваться догола и приседать. Это было ужасно унизительно делать, но если ты не повинуешься, то будешь как тот парень на полу. У нас изъяли все вещи и заталкивали в камеры.
Камеры были чуть ли не метр на метр, с плесенью на стенах. Они были рассчитанные на 4 человека, там находилось семеро. Кровати были без матрасов, обычные куски железа, на которых ты должен был пытаться спать. Помещение очень плохо проветривалось.
Под утром нам объявили, что будет допрос. У парня с камеры началась паника, а
психосоматические расстройства никто не отменял, ему очень захотелось в туалет
по большому. Он с допроса вернулся
первый, парень попросил туалетной бумаги,
наблюдатели не дали. Ему пришлось подтираться своими трусами, а потом их
выбрасывать. Такое отношение к задержанным с мирного протеста не укладывалось у
меня в голове, это ужасно!
Как проходил допрос и написание протоколов: По одной камере выводили людей, ставили к стене, где ты ждал своей очереди. Когда пришла моя очередь, меня повели к следователю, который записывал все мои вещи, увидел белую резинку и сказал «УУУ, тебе п****ц, дорогой». В итоге он написал с моих слов, что я просто гулял с подругой, меня задержали, при аресте не сопротивлялся.
Меня отвели обратно в камеру, там мы сидели ещё часа 4, затем открыли кормушку, просунули бумаги с комментарием «если вы не напишите согласен с протоколом, то вам светят сутки, подпишите, то штраф и свободны». В протоколе было написала статья (за активной участие в несанкционированном митинге). Я написал, что согласен с протоколом, так как ещё сутки я бы не выдержал. Там ужасные условия, ужасное давление на психику. Почти все в камере написали против. Ещё через часа 4 нас повели к судьям, которые приехали нас судить. Естественно всем приписали статью, мне дали штраф 15 б.в., сокамернику, моей подруге дали штраф 20 б.в., другу, которого с нами задержали, дали 7 суток и отправили в Волковыск, передачки не разрешают.
Внутри творится беззаконие, насилие к людям, которые не сопротивляются, ужасное отношение к задержанным. Полное отсутствие понятия о презумпции невиновности, первичные права были нарушены. Нам не давали сделать звонок, не родным, не адвокатам. Протоколы писали не в день задержания, а на следующий. Судья не хотят слушать действительность. На суде звучала фраза одного из задержанных, которому дали 5 суток «Как я могу подать апелляцию в течении 5 дней, если мне сидеть 5 суток!».
И с каждым днем я наблюдаю новости о всё большем беззаконии и насилии в тюрьмах и местах, где держат протестующих.
Виктория (Гродно)
9-го числа днем сходила на выборы. Точно знала, что сегодня что-то, но будет. Днем надо было убирать квартиру с которой съезжала и целый день у меня было какое-то странное чувство, будто что-то плохое случится. Но я решила идти на мирный митинг. Перед тем как выходить, моя мама позвонила мне с площади и сказала никуда не идти, потому что ОМОНа тьма и что она сама двигает домой. Бабушка сказала что-то вроде «Ты хоть туда не лезь», на что я ответила «Я буду первой кто полезет». Хах.
9 вечера мы с другом Виталиком шли по мосту, движение уже остановили, много кто шел с площади и мало кто на площадь. В какой-то момент ОМОН начал двигаться в сторону к людям. Люди начали разбегаться, а ОМОН хватать их за руки, портфели. Я взяла Виталика за руку, сказала ему не бежать и мы ушли к тюрьме, что у нас в центре города. Тогда мы ещё не знали, но 4 наших уже загребли.
Мы приняли решение двигаться к драмтеатру. Я взяла Виталика за руку. Прошли метра два. «Вы трое, стоять!», полминуты и мою руку вырывают из руки Виталика. Я вижу, как мальчикам заламывают руки, как Тим сопротивляется и как его начинают бить. Состояние шоковое, но мне не было страшно. Два сотрудника поменялись, чтобы проводить меня до буса. Я задаю самый главный вопрос: «Вам не стыдно будет потом людям в глаза смотреть? Вы задерживаете мирных людей». Наверное, тогда я получила ответ на все, что будет происходить позже. «Если таких свиней как вы не паковать, вы начнете магазины жечь».
Меня посадили на кресло. Нас было трое, ОМОНа 6, включая водителя. Я хотела сделать звонок, но у меня выхватили телефон. «Всем встать возле стены, руки на стену вверх, глаза в пол!». Я первый раз увидела стены тюрьмы так близко, но видимо страх покинул меня тогда насовсем.
Пришли надзиратели, всем надо было отдавать телефоны. Через минуту кто-то сказал: «Там девушка, уведите«.
Меня увели в коридор, руки за спину, глаза в стену. Справа происходило что-то страшное: человек лежал на земле, кричал «Убейте меня уже», один из сотрудников поставил ему колено на голову, остальные били дубинками. У меня скопились слезы, я молчала. Мне говорили отвернуться, но я уже не могла.
Началось что-то страшное:
“Меня уводят на второй этаж, заводят в камеру.
“Имя, фамилия, снимайте пирсинг. Раздевайтесь.”
Я говорю нет, спрашиваю зачем. Глухо. 10 минут мучаюсь с сережкой в носу. Снимаю майку, мне говорят снимать лифчик. Делаю, потому что уже все равно. Двадцать минут снимаю пирсинг с соска. Говорят снимать все ниже пояса, раздвинуть булки и присесть. Шнурки изымают. Барсетку изъяли уже давно. Думаю о том, что в барсетке лежат мои последние деньги.
-Склонны к суициды?
-Да, диагноз средний суицидальный риск.
-Ладно
Меня закрывают, думаю о том сколько это продлится. И который сейчас час. Ко мне приводят девушку, которая орёт как не в себя, что она ждала маршрутку и вообще они все псы позорные. Нам закрывают форточку. Мы разговариваем с сокамерницей. Оказывается, она немного выпила, поэтому такая голосливая. Я думаю о том, как там Виталик и Тим, надеюсь на то, что их не бьют. Через час к нам заводят женщину 68 лет. Узнаю её историю.
Дышать уже нечем, начинаю стучаться, чтобы открыли форточку.
- Ждите.
- Сокамернице нужны таблетки от давления, она пожилой человек.
- Ждите.
Жду и слушаю их разговоры. Каждые полчаса они смотрят в эту защелку, я машу им рукой, после чего они быстро её закрывают. Аллилуя. Нам начинают открывать форточку. Сокамерницы стараются лечь спать. Я все ещё думаю о том сколько прошло времени. Знаю, что как только пройдёт 3 часа они не имеют права нас держать без протокола.
Надзиратели обсуждают то, что я не сплю и смотрю в дверь, видимо они не в курсе, что слышимость отличная. Считаю бой колокола. Время тянется медленно. В 4 часа нас ведут на допрос, составляют протокол. Допрашивают. Говорят немного потерпеть и скоро всех отпустят. Я прошу сигарету. Мою барсетку не могут найти. Я снова думаю о том, что там мои последние деньги. Прошу позвонить. Нельзя. На допросе конечно же говорю, что шла мимо — домой.
Вижу, как знакомых ведут на допрос, когда двери приоткрываются. Всё ещё думаю как там Виталик.
Нас отводят обратно, проходит 6 часов. Я курю первую сигарету. [для справки последние два месяца у меня уходит стабильно пачка в день]
У меня озноб, вот вот должны начаться месячные. Я не спала ни минуты. Начинают кормить, наша камера не приняла ничего, кроме одного чая, нам нужна была кружка, чтобы не лакать как псинам из под крана. Месячные начались, как по расписанию в 11 утра.
2 часа дня всем несут протоколы, у всех написано «активное участие в несанкционированном митинге», ст. 23.34, ч.1.
«С протоколом не согласна». Подпись.
Наша камера первая, ведут на суд. Их привезли прямо в тюрьму. Надзиратель ведёт меня, уже не толкают, спрашивает сколько мне лет. Я думаю о том, что возможно в ком-то из них и осталась человечность.
Суд проходил минут 10-15. Не помню ни капли, что она говорила.
Я села на скамейку и смотрела прямо ей в глаза. Оглашает мне мой штраф. Я все ещё смотрю ей в глаза.
-Ну что, пойдёшь ещё раз? — у неё на лице ухмылка
— А вам не стыдно?
Меня уводят, на глазах слезы, штраф почти, как моя зарплата. Ко мне подходит другой надзиратель, спрашивает все ли нормально, сколько мне лет и пытается меня успокоить. Вещи отдают в мусорном пакете. Всё на месте, кроме пирсинга.
Открывают ворота, там стоит много людей, ждут своих родственников.”
Даже
подумать о таком страшно. А то, как мужественно ребята выдержали эти
издевательства, и говорить нечего.
#абфсолидарность #мыпобедим
