«Я никогда не могла точно определить, что же такое феминизм. Я только знаю, что люди называют меня «феминисткой», каждый раз, когда я отказываюсь быть ковриком для ног.»
Ребекка Уэст
Я пишу этот текст уже 2 месяца. Не могу понять почему так сложно он мне дается. Постоянно находятся причины и состояния, которые оттягивают окончание. Да и может окончанию не суждено случиться, т.к. тема для меня сложная и до конца мою не понятая, не прожитая и не переваренная. Моя подруга сказала: «твое сопротивление может говорить о том, что еще не время высказать тебе на этот счет». Но как же?! Я постоянно разговариваю сама с собой, вспоминаю что-то, объясняю словно кому-то, злюсь и обижаюсь.
И вроде бы я даже поняла почему так отлынивала всеми возможными способами от этого. Потому что, озвучив это, я покажу свою слабость, несовершенство, неустойчивость и неидеальность. А ведь так хочется быть лучше, чем есть на самом деле, так сложно принять себя такой какая я есть в своих диалогах самой с собой. Так страшно быть не понятой и не принятой. Очень больно признать все это.
Возможно тебе будет сложно и не понятно и вовсе не интересно читать это. Но я делаю это для себя, уж извини. Хотя не! Не буду извиняться. Мало кому есть дело до меня и моих переживашек, так и мне нет дела до того, как ты воспримешь мои мысли. Они мои и имеют место быть. И не только у меня в голове.
Долгое время я не могла назвать себя феминисткой. То ли стеснялась, то ли не хотела объясняться, то ли не понимала, что я она, то ли не осознавала. Но мне казалось, что это очень ответственно, что нужно бороться, что нужно прям что-то кому-то доказывать. А у меня не было сил. Я просто хотела, чтобы меня уважали, чтобы я могла пользоваться всеми возможностями, что есть у этой жизни. Я просто хотела жить эту жизнь.
Сейчас ты прочтешь много моих воспоминаний и переживаний, которые тебе на фиг не упали. И все время будешь задавать себе вопрос «при чем тут феминизм?». Но давай разберемся вместе и в конце ответим.
Впервые я задумалась о том, что что-то в этой жизни не так, когда каждые каникулы меня с моими двоюродными братьями отправляли в деревню к бабушке на все каникулы. Там мы наравне сушили сено, забрасывали его на телегу и в сеновал, наравне тягали дрова в дом, воду из колодца в баню, но еще у меня каждое утро были обязанности по застиланию всех постелей, подметанию полов во всем доме и мытью за всеми посуды. И когда мои братья уже бежали кататься на великах, купаться или собирались в лес, я постоянно была занята своими обязанностями. Никто из взрослых тогда мне не могли ответить почему этим занимаюсь только я. Ни о какой благодарности за мои старания и речи не шло. Наоборот, меня упрекали в том, что в своей тщательности я была очень медленна. Конечно, это дело меня злило и обижало. Я плакала от несправедливости. На что мне говорили, что я ленивая и высмеивали мои эмоции. Через какое-то время я смирилась с этим и решила, что ленивой быть понятнее и проще. И многое в дальнейшей моей жизни пошло сквозь фильтр лени.
Как и все дети 90х, я росла на диснеевских мультфильмах и боевиках. Мне очень нравилось то, как в голливудских фильмах мужчины своей силой добиваются своих целей, становятся героями. Я очень хотела научиться драться. Не помню хотела ли я кого-то защищать кого-то кроме себя. Но я точно понимала, что быть девочкой – очень тяжело. И я хотела себя как-то защитить. Суметь треснуть в ответ своим обидчикам в школе. Я лет с 8ми говорила, что очень жалею, что не родилась мальчиком, что не хочу детей. Мне очень хотелось быть сильной и мочь постоять за себя.
В детстве очень любят задавать вопросы о том, кем ты хочешь стать. Я хотела стать космонавткой, чтобы исследовать космос, наслаждаться невесомостью и красотами звездного неба. А потом уже более приземленно, осознав, что для космоса нужно какое-то нереальное здоровье, я захотела стать военной. Здесь мне казалось не так строго к женскому организму докапываться будут (это, видимо, я тогда еще не познала всю прелесть первых дней болезненных менструаций). Мне казалось это очень круто — быть такой сильной, с четкими задачами, обязанностями, ценностями, кодексом и моралью. Но мне сказали, что девушек туда не берут, а если и берут, то только если твои родители работают в данной сфере. Было обидно.
В семье меня постоянно зомбировали тем, что я должна найти себе обеспеченного мужа иностранца. Только «Как и где» никто не знал. Но знали, конечно, зачем. Чтобы решить проблемы всей семьи, чтобы найти того, кто потянет все тяготы нашей жизни. Что этому бедолаге будет так приятно решать чужие проблемы только потому что ему досталась такая цаца, как я. А в благодарность он «спасет» всех. Не делайте так со своими дочерьми никогда! Это очень вредит головушке.
В какой-то момент я посмотрела очень старый фильм «Супергёрл» и поняла, что сила не в том, мужчина ты или женщина. Сила внутри тебя, в твоих убеждениях и целях, твоих взглядах и стремлениях, что любая женщина может постоять за себя и не только.
Школьное время я вспоминать не люблю. Это треш. Я не только не понимала, что происходит и что от меня хотели все эти люди вокруг, но помню то скотство по отношению к девочкам. Я училась в то время, когда мы были последними, кто носил эти колючие коричневые школьные формы. И были паршивые белые воротнички и нарукавнички. И они очень грязнились. Приходилось раз в 2-3 дня отпарывать их, стирать и пришивать новые. Но это еще куда ни шло. Все времена года мы ходили в колготках. Весна и теплая осень – это капронки, которые нещадно рвались о старые стулья с ободранными краями. Мы постоянно дрались с одноклассницами за нормальный стул. А если не повезло — сидеть нужно было ооочееень аккуратно. А вот зимой были или хлопковые, или шерстяные уродцы, что стремно вытягивались на коленях. Но эстетика и удобство – это не то, что реально портило жизнь. Были мальчики. Задранные юбки и странное чувство стыда – это минимум. А вот максимум, что я испытала на себе – это когда, дежуря на лестнице в 7м классе, ко мне подскочил старшеклассник и засунув руку под юбку, схватил меня за промежность. Я, конечно, со всей дури влепила ему по голове, на что он, конечно, разозлился. И после этого я уже не могла спокойно носить юбки и платья. Я начала ходить в школу в брюках. Это была моя защита. Но это не нравилось завучихе по воспитательной работе. Меня очень вычитывали, вызывали родителей в школу. Так это я к чему. К тому, что еще в школе я поняла, то женская атрибутика совсем не безопасна для меня. А за брюки мне еще стоит бороться.
Промотаем дальше. Универ, физико-математический факультет. До сих пор не верю, что смогла. Было в целом норм. Меня научили анализировать, строить алгоритмы для достижения целей и очень сильно пахать. Я поняла, что ничего непосильного мне нет. Нужно просто очень стараться. Кроме прекрасных преподавательниц и профессорок, восхитительного буффета с потрясающей едой, я несу в своей памяти очень неприятный опыт. Когда я чувствовала свою беззащитность и не мошла сказать «нет». Были у нас практические занятия по информатике. Прикольный такой препод, с шуточками, с умением общаться с нами, но и строгий до невозможности. И вот представьте: мы такие сидим за мониторами и делаем упражнения из методички. Он подходит, берет за плечи и начинает такой вроде бы легкий массаж, мол я горблюсь. А меня аж в струну вытянуло! И в ответ только: «Спасибо, ок, я все поняла». И мерзкое холодное чувство в животе. А в следующие разы, при его приближении, я так «оп-оп и отходила куда-то к одногруппникам, лишь бы тебе этот массаж не сделали». И вот я до сих пор хочу сказать, что я уважаю этого преподавателя за знания, что он дал мне и его профессионализм, но есть одно жирное НО, что мне мешает быть искренней в этом утверждении.
Что еще? Ну, по мелочи. Я всегда платила за себя за проезд. Не знаю почему так сложилось. То ли парни, что ухлестывали за мной, были так себе кавалеры, то ли я понимала, что не стоит быть «должной» за проезд в автобусе. Это же перелилось и в походы на концерты, кино и кафешки. Так было проще, понятнее и безопаснее. И ни каких вопросов, неловкостей. До того момента, пока у меня не появился постоянный парень. Да, тут уже я расслабилась и позволяла ухаживать за мной. Мы начали гонять на отдыхи. Но он учил меня тому, что я должна вкладываться в этот отдых. За что я ему очень благодарна. Я поняла, что, во-первых, я могу путешествовать, во-вторых, что совместный отдых – дело обоюдное. Так я начала учиться экономить (очень плохо это удается до сих пор) и откладывать. Другие мужчины, которых я встречала после тех отношений, говорили мне, что мой бывший меня «повозил», я могла с гордостью сказать, что его заслуги в это было ровно половина. Далее мы попробовали жить вместе. И схема была довольно простая – 50 на 50. Чтобы жить с ним, обеспечивать этих 50% бюджета, иметь хоть что-то на прокладки, на 5м курсе я нашла работу и стала зарабатывать. До этого я жила на стипендию и то, что давал мой отец (на еду и оплату коммуналки), пока я училась в универе. Вот я попробовала жизнь, где продукты, бытовая химия приобретаются в складчину. В целом, мне нравилось. Если бы он не ел в 1,5 раза больше, чем я. Но это еще больше научило меня тому, что за свои «хочу» я должна отвечать своим «могу». Я поняла, что не нужно ходить унижаться к отцу-алкашу за копейки для своего существования, мыть горы посуды после его гулянок, терпеть его женщин и не сметь их гонять, что я могу нести ответственность за свою жизнь и не надеяться на кого-то еще. А еще, если я хочу сырок в шоколадной глазури, то не хочу слышать от кого-то, что нам это не по карману. Сырок, КАРЛ! Ну, и возвращаясь к несправедливости быть женщиной: мытье холодильника, носки, стирка, жирные котлеты… Я ушла. И три года не жарила котлеты.
После второго опыта сожительства, парень упрекнул меня в том, что я суп не варила. А я варила! Даже научилась делать фантастическую шарлотку. Сказал еще, что не понятно куда я свои деньги девала (а я ни одного бакса за 2 года не отложила). То, что у меня не было своих друзей, кроме друзей партнера, я лучше помолчу. Противно себя вспоминать в тот период. Я словно была размазана, не знала кто я и зачем. Знала только, что каждый день должна быть новая свежая еда, все выстирано и убрано. Чего тогда я хотела? А кому какое дело.
В то время я сменила работу. Помню тот трепет, с
которым я пришла на собеседование в открывающийся автосалон. Я только получила
водительские права. Сдала сама и с первого раза. Я до сих пор говорю, то так
вышло не потому что я умная, усидчивая и толковая, а потому что я бедная и
жадная, что не хотела платить за пересдачу. Хоть сейчас могла бы признать, что
я крутая? Нет, не умею. Нужно же обесценить себя и свои заслуги. Так вот,
пришла я на собеседование на должность администраторки. И знаете, что у меня
первым делом спросили? Не образование, не опыт, не цели… А планирую ли я
заводить детей и когда. Я подумала: «Ну да, прикольно! Как бы я не
планирую вообще, но кто ж вам правду скажет?» И начала рассказывать про
то, как мне важно состояться в профессии и самореализоваться. Я не врала. Мне
очень нравилась новая сфера и я максимально вкладывалась. Да, меня приняли на
должность выше, да я смогла сменить еще одну. Я тащилась от всего, что делала,
кайфовала от всех процессов и своего роста. И вот когда освободилась должность
руководителя отдела продаж (РОП), у меня состоялся разговор с директором. Он
предложил это место. Я была испугана, но воодушевлена. И стала замещать
отсутствующего на тот момент РОПа. Мне казалось, что я сдохну от количества
задач, но знала, что мне это важно, нужно и не зря. А вот и зря. Через неделю
директор вызвал из столицы бывшего сотрудника и сразу отдал ему должность и
зарплату в три раза больше моей. «Женщины – очень эмоциональны.»
Та-дам! И приветики все прелести планерок, где я озвучивала идею и ее не
слышали. А прекрасный мужчина повторял ее — и все заходились в аплодисментах.
Важно: не забываем про все «женские» обязанности в виде разбора нововведений,
подготовок к аудитам и варке кофе клиентам и партнерам.
Тут у меня произощел надлом. Я не понимала где свернула не туда, что сказала не
так или не на той ноте. Думала, что может так везде? А так и правда много где.
Мне перестало хотеться чего-либо вообще. Я натягивала кривую улыбку и, как
робот, выполняла свои задачи. И да, я очень достойно сервировала кофе и даже
получала от этого удовольствие. Потому что так умела только я.
Потом встретила правильных людей и попапала в нужно место. Мне не верилось, что так может быть. Я встретила потрясающих сильных женщин, адекватных мужчин, принимающих коллег и поддерживающих коллежанок. Я вспомнила свою силу, которую по достоинству оценили. Моя жизнь наполнилась смыслами и целями. Я забыла, что кому-то что-то должна. Я твердо понимаю, что должна себе быть собой. И моя жизнь – только моя ответственность. И только я решаю по каким правилам буду ее жить.
И вот сейчас, вспомнив свой извилистый путь к феминизму мне немного странно проживать некоторые моменты этой жизни.
— А чего ты не попросишь работников вынести стёкла? – спросил меня сосед по лестничной клетке (одноклассник моей старшей сестры), встретивший меня у подъезда, несущую стекло ростом с меня.
— Да я и сама могу. У них есть работа.
Сосед хмыкнул, не поняв меня, и продолжил курить, а я потопала к мусорке. Маршрут к ней с 4го этажа я, только за этот день, прошла 4 раза, а до него было больше и носила я советский мебельный пластик, плоский шифер, деревянные рейки, подгнивший дубовый подоконник.
Три дня я воевала с ремонтом балкона (на самом деле около 5ти месяцев). Это просто установка новой ПВХ-рамы и укладка блоками места под ней. Делается это на, заработанные очень тяжелым трудом, деньги моей мамы. Мама, всю жизнь моталась в свою родную деревню помогать бабушке и зарабатывать в лесу. Клюква, брусника, лисички, собранные в жару, дождь, мокроту болота, пройдя много километров в сопровождении укусов мошек, комаров, оводов, слепней, пауков и много-килограммовые ноши – это то, за счет чего были установлены все окна в нашей старой квартире и то, за счет чего веселее живется моей маме на пенсии.
Занималась организацией, контролем и сопровождением балконного ремонта именно я, т.к. осуществляла свою мечту – сидеть весенними и летними вечерами в кресле-качалке с кружкой кофе и слушать заливистое пение птиц, а также чтобы мой Кот не улетел за этими же птицами в полет. Ведь старая рама, сделанная руками моего отца лет 30 назад из стекол, размера меньшего чем высота между подоконником и крышей, и других материалов, что можно было достать бесплатно или по знакомству, имела между собой и крышей пространство в 20 сантиметров. Т.е. балкон не был теплым и полностью защищенным от внешней среды – в эту дыру над рамой попадал снег, заливал дождь и залетали глупые слетки птиц, которых мы потом спасали и освобождали. Сам балкон всегда был классическим хламовником-кладовкой для хранения всего, начиная от картошки и заканчивая стройматериалами и вещами из разряда «а вдруг пригодится», а самой страшной фразой, определяющей будущее место обитания той или иной вещи, было «На балкон».
Еще этим занималась именно я т.к., отец, построив себе коттедж, ушел от нас «пожить» 20 лет назад и оставил квартиру на нас, троих женщин – мою маму, старшую сестру и меня. Т.к. мама привыкла, что за время их совместной жизни, всеми делами занимался отец, то не могла поручить замену смесителя работникам ЖЭУ, а подъем тяжестей платным грузчикам и потому приглашала на подобные дела своих знакомых, сестра просила своих кавалеров, а позже и я пробовала эти «бесплатные» бытовые услуги. Не сразу мы с сестрой осознали, что лучше платить специально обученным людям для профессионального, быстрого выполнения работ. Мама до сих пор рассчитывает на племянников, мужа сестры и моих несуществующих ухажеров.
Очень забавный разговор состоялся у нас с ее знакомым из соседней деревни, что помог приехать ей в конце осени обратно в город на зимовку с полным багажником выращенного урожая. Когда мы с мамой таскали тяжеленные мешки всё той же картошки, свеклы, моркови и прочих даров природы, дядечка спросил меня: «А чего ты маме зятя не заведешь? Носил бы мешки сейчас». Стараясь не обижать человека, который все же помог маме приехать из деревни за 60 километров от города, я спросила «Так завести зятя или раба?». В дальнейших паре фраз о том, что ради пары мешков картошки не стоит заводить мужчину, меня не поняли ни мама, ни дядечка, и мы продолжили беготню по лестнице.
Казалось бы, что здесь такого? Ну, есть стереотипно воспринимаемые роли в нашем обществе, есть поколение людей, выросших на них. Но я как-то выросла не так… И мне странно, что моя сильная мама позволяет себе не быть сильной во всем и до конца. Мне странно видеть то, как она пытается учить меня своей мудрости о роли и обязанностях женщины в отношениях и семье, которые определяют зоны ответственности за мужчиной и женщиной. Это с учетом того, что она сама колет дрова, носит воду из колодца, как делала наша бабушка. С учетом того, что когда у нас еще была семья, то отец убирал, мыл полы каждый день, стирал все вещи, готовил и занимался нами и даже научил меня печь блины именно он. Не понимаю в какой момент мать перестала это воспринимать как норму и стала учить нас женским обязанностям и удивляться тому, что наши с сестрой партнёры не бытовые инвалиды и сами могут позаботиться не только о себе, но и о нас, если нам это необходимо или мы устали и не в силах.
В последний день рождения мой коллега по моей просьбе подарил мне набор отверток. Вы не поверите, это лучший подарок что у меня был (не считая вибратора, что подарили подруги). Оказывается, когда у тебя есть свой набор инструментов, то жизнь твоя становится очень простой и многие задачи можно решить быстро и не прибегая к помощи друзей-мужчин и не обременять себя тем, как сначала уговорить, а потом как отблагодарить.
Конечно, каждый раз, когда я тащу огромный пакет наполнителя для кошачьего туалета или продукты на неделю, я очень хочу, чтобы за меня это сделал кто-то другой. Но я тут же вспоминаю слова одного бывшего «а что мне за это будет?», перекладываю пакет в другую руку и, выдохнув, уверенно иду дальше.
Не знаю кто или что сделали меня феминисткой и действительно ли я феминистка, много о феминизме я не знаю, часто поддаюсь стереотипному поведению и оценочному суждению. И что самое важное, я не борюсь за женские права. Не знаю как, нет сил и не хочу бороться дополнительно с осуждением и агрессией.
Но я точно знаю, что мне неприятно встречать у мусорки ссущего мужчину и после этого слышать смех его дружка. Мне совершенно невыносимо, будучи уничтоженной месячной бессонницей и зубной болью, после продуктивной рабочей встречи, на морозе умолять водителя маршрутки впустить меня в нее и играть в эти псевдо-флирты, только потому что он имеет власть, а я уж очень хочу побыстрее добраться домой и потому выслушиваю эти кривобокие подкаты, улыбаюсь, отшучиваюсь и прячусь на задних рядах. И многие не понимают моих возмущений, считают, что меня кто-то обидел и я сейчас агрессивничаю. Возможно. Но почему вообще женщина должна переживать и пытаться осознать все это? Почему она ломает себя сама, пытаясь приспособиться и адаптироваться к этой жизни? Почему она теряет себя?
Почему женщина живет не своей жизнью и своими желаниями, не реализовывает свой потенциал, а постоянно прислуживает, становится удобной и молчаливой.
Почему женщине нужно столько рефлексировать над своей жизнью и ее поведением, решениями…
И вот теперь, написав все это и, понимая, что это увидят и прочтут многие, даже мои знакомые и близкие, уважаемые и раздражающие меня люди, я не знаю… Я — злая феминистка или просто уставшая беззащитная женщина, которой нужно было выговориться. Но разве это важно? Важно то, что больше я так не могу и не хочу. И без разницы как это или я называемся. Я хочу жить, а не отравляться снаружи и изнутри…
Но чтобы жить так, как я хочу, я должна быть услышана. Услышана мужчинами. И, что самое важно, другими женщинами. Мой голос и моя история будут считаться моей маленькой борьбой за мои права? Искренне, надеюсь…
